Robert Plant: Man Of The World

Для Золотого Бога его появление было удивительно неброским: освещаемый неярким утренним солнцем, Роберт неторопливо подходил к "Momo's", марокканскому кафе, расположенному в одном из лондонских подвальчиков, которое он избрал в качестве места нашей встречи. Загорелый, улыбающийся, любопытный, с высоко поднятой головой. Он только вчера вернулся из Нью-Йорка, поэтому глаза у него ещё слегка красные, но всё в нем говорит о неистощимой энергии, о драйве. Одетый в обычную футболку и джинсы, с сумкой через плечо, он всем своим видом демонстрирует энтузиазм и отменное жизнелюбие.

Он раскован и дружелюбен. Как истинный рокер-джентльмен, Роберт Плант любезен и привлекателен. К тому же, он так умело управляет всеми этими "Я классный парень, ты классный парень, и мы можем болтать о чем душе угодно", что только потом уже, прослушивая диктофонную запись, ты осознаешь, что говорили вы с ним о том, о чем хотелось ему. Его энтузиазм, его образованность, его коммуникабельность, то, как умело он создает вокруг себя атмосферу непринужденности, словно дружеская поддержка, помогают тебе обрести уверенность в себе. А потом он указывает тебе, какого направления следует придерживаться: иди, сынок, туда-то и выброси из головы всё, о чем только что думал. И нередко он оказывается прав.

Всё утро мы только и делаем, что снимаем и записываем интервью для промо-акций, которые его записывающая компания проведет в тех уголках земного шара, куда сам Роберт во время промо-тура в поддержку своего нового сольного альбома не приедет. А местечек таких очень много. Спускаясь в подвальчик, мы обнаруживаем, что там полным-полно телевизионщиков, гримеров и представителей рекорд-лейбла.

Не мешкая ни минуты, он приветствует каждого, распространяя вокруг флюиды хорошего настроения, словно продавец "экстази" на молодежной вечеринке. Он продолжает говорить, даже когда две молоденьких гримерши пытаются заставить его сидеть неподвижно, чтобы нанести грим. Он продолжает говорить, потому что по своему опыту знает, что, если вдруг остановится, наступит неловкая тишина. Таково воздействие Золотого Бога на окружающих его людей, пусть даже он уверяет, что уж 20 лет как забросил эту роль.

"Эй, послушайте-ка вот это", - говорит он, пока одна из девушек возится с его волосами, всё же слишком длинными, чтобы сказать о них "до плеч". Он размахивает компакт-диском, и кто-то ставит его на проигрыватель. Всё начинается с меланхолической гитары, которую невозможно не узнать, хотя, конечно, это не оригинал... "Это Долли Партон", - поясняет он. Так вот она, её версия "Stairway То Heaven", с соревнующимися банджо, церковным хором и голосом самой Долли, такой трогательной в своей старомодной искренности, что кажется почти сюрреалистичной. Но, чтобы впечатление было уж совсем сюрреалистичным, нужно слушать её утром, в 11, в темном лондонском подвале, сидя напротив Роберта Планта.

"Ну, и как тебе?" - спрашивает он по окончании композиции.

"Блестяще", - отвечаю я.

"Да, - улыбается он. - Замечательно, правда? Не то чтобы это одна из моих любимых песен, но мне нравится то, что с ней сделала Долли".

Я гляжу на него, но он уже занят чем-то другим. Я мысленно отмечаю происшедшее, чтобы вернуться к этому позднее, когда буду брать интервью для Classic Rock.

По окончании съемок мы остаемся в подвальчике, куда нам очень своевременно присылают ланч. Вынужденные просидеть неподвижно два часа, теперь все едят стоя, радуясь возможности размять ноги и свободно поболтать. Откусывая лаваш, Роберт спрашивает меня, давно ли у меня появился его новый альбом. "С неделю или около того", - отвечаю я.

"Значит, недавно", - говорит он.

"Да нет же, достаточно давно", - возражаю я. Он смотрит на меня с сомнением. И он прав. На то, чтобы впитать в себя всё эзотерическое очарование "Dreamland", первого сольного альбома Роберта Планта за последние семь лет, недели ничтожно мало.

Записанный на лондонской студии RAK в период между ноябрем 2001 и февралем 2002, это первый альбом, созданный с его новой группой Strange Sensations, которую он собрал прошлым летом, чтобы выступить на нескольких фестивалях. Из одиннадцати треков восемь - каверы, восходящие к середине или концу 60-х, когда юный Плант, будучи участником команды Band Of Joy (в которой также играл ударник Джон Бонэм), формировался как певец. Сей факт можно расценивать как попытку вернуться к своим корням - знаменитые музыканты вроде бывшего вокалиста Zeppelin к подобному склонны. (Лучшей из таких попыток можно назвать веселый, но довольно слабый "Rock And Roll" Джона Леннона, худшей - чудовищный "The Spaghetti Incident" Guns N' Roses.)

Но, как только вы начинаете слушать его новую запись, все эти мысли рассеиваются как дым. Мы имеем дело с альбомом Планта, преимущественно состоящим из чужого материала. Но эти версии нельзя отнести к обычным каверам. Лучше назвать их "интерпретациями", будь то своеобразное исполнение непростого старого блюза "Fixin' То Die" Bukka White, или призрачное прикосновение к гипнотической балладе "Song For The Siren" Тима Бакли, или абсолютно переиначенная "Неу Joe", которую можно было бы принять за совершенно другую песню, если бы в финале гитарные партии намеренно не напоминали классическую версию Хендрикса.

"Я должен был немного выйти за рамки конкретики, - говорит Плант. - Раз уж я взялся за эти песни, нужно было придумать нечто совершенно иное, свежее. Да, это имеет отношение ко всему тому, чем я занимался с 1967 года. Разница лишь в том, что преимущества этой музыки предстают под совершенно иным углом".

Кроме того, в альбоме есть три оригинальные песни. Все они неплохие, одна - вообще первоклассная, написаны они "Робертом Плантом и его группой". Той самой группой, с которой он появился на благотворительных концертах, проводимых The Who и их "Фондом помощи подросткам, больным раком" в лондонском Альберт-Холле в феврале. В её состав входят гитарист Порл Томпсон (экс-Cure и Page & Plant), с которым Роберт работает с 1995 года; этно-гитарист Джастин Адамc, у которого есть собственная группа The Wayward Sheikhs; басист Чарли Джонс, зять Планта, играющий с ним с начала 90-х; Клив Димер, который играл на ударных практически у всех - начиная с Рони Сайза и Portishead и заканчивая Джеффом Беком и Dr John; клавишник и аранжировщик Джон Бэгготт, автор саундтреков, награжденный премией Emmy, работавший также с Portishead, Томом Джонсом и Massive Attack.

Вместе им удалось новаторски интерпретировать ряд классических композиций, многие из которых ранее считались неприкосновенными, превратив их в гремучую смесь - пьянящий коктейль из фолка и психоделии, азиатских и африканских ритмов, рока, попса и ещё кое-чего, связанного с пространством и временем.

И всё же могу поспорить, что своим созданием "Dreamland" отчасти обязан прежней группе Планта, с причудливым названием Priory Of Brion - намеренно сессионному образованию, в центре которого стояли Плант и бывший гитарист Band Of Joy Кевин Гаммонд. Такие песни из "Dreamland", как "MorningDew" и "...Siren", были основными концертными номерами Priory.

Однако Роберту всё видится в несколько ином свете. Незамедлительно признав ту роль, которую сыграли скитания Priory по клубам и пабам Западного Побережья в "создании необходимой атмосферы", он заявил, что носил эти песни в своем сердце более тридцати лет: "Я годами мечтал о том, как выберу песни, которые действительно на меня повлияли, и пропущу их через некий механизм, откуда они выдут совершенно преобразившимися".

Слушая альбом, убеждаешься в том, что он действительно очень гармонирует со всем, чем когда-либо занимался Роберт Плант. "Morning Dew", выпущенную в Британии первым синглом, он пел ещё в 1967 вместе с Band Of Joy. Многие музыкальные веяния из тех, что он использует ныне, впервые всплыли на поверхность ещё в Zeppelin, которые опробовали всё на свете - от азиатских мотивов в "Kashmir" до фолка "Gallows Pole" в стиле "любовь и смерть". Слышатся и более эзотерические отголоски его последних сольных альбомов "Fate Of Nations" (1995) и "Manie Nirvana" (1993), не говоря уже об афро-азиатском влиянии тандема Page & Plant, особенно их альбома "No Quarter", так чудесно украшенного присутствием египетских и марокканских певцов и музыкантов.

И если сопоставить пылкую новую команду и сознательно экспрессионистские интерпретации плюс три "оригинальных" композиции, написанных в том же стиле и основанных на идеалистических впечатлениях юного Роберта, и взглянуть на альбом "Dreamland" с этой точки зрения, понимаешь, что он - не столько отклонение, сколько завершение полного цикла. Во многих отношениях для Планта именно с этого всё и начиналось...